Пояс неверности - Страница 96

На юге красноречие с бокалом в руке не только хорошо укоренившаяся традиция, это еще способ произвести впечатление. Поэтому тосты были один длиннее другого, пожелания благ хозяину перемежались притчами, в общем, шло привычное застолье. Тосты сопровождались звяканьем вилок и ножей о тарелки, разговорами и смехом. Поскольку длинные речи касались лишь Хачатура, окружающим было неинтересно, хотя многие слушали из вежливости и громко аплодировали. Хачик же все выслушивал внимательно, одобрительно кивал и благодарил. Украдкой поглядывал на часы. Стрелки подползали к половине одиннадцатого. Дамы приглашали его потанцевать – отказывался. Сидя на стуле, сжимал ногами кейс, ничего не ел и почти не пил. Да какой, к черту, тут аппетит, когда нутро дребезжало на все лады!

Артему позвонили на мобильник. Переговорив, он взглянул на Руслана и сделал легкий, утвердительный кивок, затем улыбнулся. Руслан понял, что операция завершена, поднял рюмку и с удовольствием выпил. В это время Петя Шкалик взял микрофон:

– Прошу тишины! Граждане, угомонитесь! (С трудом воцарилась тишина.) Тебе, Хачатур Каренович, сегодня пожелали много всего, будем надеяться, что все сбудется. А я дарю... Раз, два, три!

По трапу с визгом, размахивая алыми юбками в блестках, влетела дюжина ярких девиц, которые выстроились в линию у эстрады. Аплодисменты и залихватский свист встретили канкан. Девушки в черных чулках с подвязками плясали лихо. Завели и гостей, те подпрыгивали на местах, а одна смелая дама ринулась в гущу худеньких девушек. Вдруг они разбежались по палубе, увлекая всех в пляс, вытаскивая на площадку перед эстрадой даже тех, кто никогда не танцевал ни на одном банкете, считая эту забаву несолидной. Танцевали все, кроме ментов. Эти повскакали с мест, переговаривались через аппараты и протискивались сквозь толпу, ближе к Хачатуру Кареновичу.

Внезапно палубу встряхнуло! На носу прогремел взрыв. С криками толпа повалилась, увлекая тех, кто еще держался на ногах. Свалился со стула и Хачатур Каренович. Взвыла сирена, предупреждая о ЧП. Ничего еще не понимая, люди поднимались, чуя носом дым, а вскоре заметили и пожар на носу, куда спешно бежали матросы с огнетушителями. Началась паника. От взрыва упал трап. То ли он был плохо закреплен, то ли какой диверсант сбросил его, но отступать было некуда. А пирс буквально в двух шагах, и на него не встать – высоко.

Хачатур Каренович поднимался на ноги, вдруг на него упала танцовщица, накрыв его юбкой. Он запутался в тонкой ткани, а когда высвободился, оглядел пол... кейса не было! Хачатур закричал, как от стрелы, попавшей в него, но крик потонул в таком шуме. Хачик ползал по полу, отталкивая гостей, которые поднимались. К нему подскочили Руслан и Артем, помогли встать, он был явно не в себе.

– Что с вами? – спросил Артем.

– Кэйс... – пролепетал Хачатур. – Кэйс пропаль! Всэх задержите! Всэх! Он где-то здэсь... вор здэсь!

– Что в кейсе? – поинтересовался Руслан.

– Миллион! – Хачатур схватился за голову. – Миллион долларов.

– Успокойтесь, найдем, – вдалбливал ему Руслан, так как Хачик стал серым и, казалось, не соображал. – Трап упал, еще ни один человек не сошел на берег.

– Господа! – раздался голос капитана в динамике. – Просим сохранять спокойствие. Ситуация контролируется, пожар локализован, трап поднимают. Просьба всем отойти от борта, куда подается трап. Повторяю...

Матросы теснили народ, в панике рвущийся к выходу. Помогали сдерживать гостей милиционеры в штатском, народу-то много, человек двести. Никого не подпускали к борту, к которому особенно рьяно рвались женщины. Артем и Руслан отдавали распоряжения своим людям, бегая от одного к другому. Милиционеры, осмотрев всех гостей, доложили, что ни у кого нет в руках кейса. Следовало проверить каждого при спуске. Наконец на трап пустили перепуганных гостей.

И все же один человек покинул судно раньше всех – Дудин. В момент общей суматохи к нему подбежала девушка из балета, вытащила из-под юбки кейс и отдала. Когда ее подружка намеренно упала на Хачика, накрыв того юбкой, девушка схватила кейс, спрятала его в широких оборках и помчалась в условленное место, где ждал Дудин, оплативший услугу накануне. Он спустился по веревке, подготовленной заранее, за борт и нервно оглядел воду. Лодки не было. Раздумывать некогда. Дудин прыгнул в воду, доплыл до пирса, обогнув катер, благополучно выбрался и спокойно пошел к выходу из порта. Навстречу спешили охранники и дежурные пожарные. Их не удивил мокрый человек, при таких взрывоопасных ситуациях каждый спасается как умеет.

– Господи! Дудин! – встрепенулась Лия в машине у въезда в порт.

– Твой муж? – очнулся от дремы Каракуль и вытянул шею, присматриваясь к человеку, торопливо открывающему автомобиль.

– Я не знаю этого человека, – сказала Лия, сжавшись, словно хотела спрятаться, хотя заметить ее Дудин не мог.

– Ты же сказала: «Дудин», – удивился Каракуль.

– Потом, сейчас это не важно. Смотри, вон Сева.

Действительно, с территории порта бежал к ним Сева. Машина с Дудиным резко сорвалась с места и умчалась в город.

Самвел открыл дверь, сначала изучил двор и верхушку забора. Уши Самвела ловили ночные шорохи, однако, кроме шуршания виноградника над головой, других шумов не поймали, а глаза не заметили чужаков. Он переступил порог, постоял с минуту, затем вынес ведро. Нужда придавила, а ведро, куда сливал помои и использовал как туалет, оказалось полное. До выхода на дело осталось полчаса, а терпеть не стало мочи. Самвел торопливо понес ведро к уборной во дворе, держа его как можно дальше от себя, чтобы не испачкаться. Заодно справив нужду, он схватил пустое ведро и бегом достиг флигеля...